В октябре 1941 Владимир Александрович с больной матерью и сестрой уехал в эвакуацию, в Ташкент. Но и он, и все знали, что, не будь он известным поэтом, его бы не отпустили из армии. Его сочли трусом. Он запил. Едва ли не единственная из их круга не отвернулась от него Ахматова. Это было жёсткое, но мудрое милосердие